Бирское «Рюриково городище» и Климент Ярославов - староста Архангельского - Бирь, контролировавший Перевоз через реку Белую, Ч.6

© Наталья Ярославова-Чистякова
24-25 июня 2012 года

• Часть 1
• Часть 2
• Часть 3
• Часть 4
• Часть 5
• Часть 6
• Часть 7
• Часть 8
• Часть 9
• Часть 10
• Часть 11

После князя Юрия Звенигородского, об успехе Казанского похода которого молился сам Савва Сторожевский, был также поход на Казань 1467 года под предводительством, в то время, московского наместника в Ярославле князя Ивана Васильевича Оболенского Стриги, родного брата родоначальника князей Ярославовых - Оболенских.

В статье «Иоанн Агафонович, созиратай Ярославской земли (эпизод из истории присоединения Ярославля)» К.В.Баранов пишет об этом так:

«…Номинально главой похода был татарский царевич, которому некоторые представители казанской знати обещали престол в Казани. В этом походе русские войска возглавлял ярославский наместник князь Иван Стрига и ясно, что ярославская рать должна была активно присутствовать в составе этих войск… Поход кончился неудачей и трудным отступлением»

Как видим, не на молитвы Саввы Сторожевского - Смоленской иконе Божией Матери были сделаны ставки в 1467 году, а на царя Касима, получившего от Ивана III город Мещерск близ Рязани и имевшего желание вернуть свое ханство, после его изгнания из Казани родным братом Махмутеком.

До пожалования Городца Мещерского, где и было создано Касимовское царство, хан Касим владел тем самым Звенигородом, рядом с которым князь Юрий Звенигородский в конце XV века построил Савва-Сторожевский монастырь. А уже в XVIII в. в этих звенигородских землях на реке Сторожке создавал свою «Усадьбу Коралово» Алексей Михайлович Ярославов - сын М.И.Ярославова, боярина с берегов Шексны и Мологи в ярославских землях («Катакомбная Русь»: крупные феодалы, вотчинники и землевладельцы Ярославовы, XV-XX век»).

По одной из версий, название Коралово произошло от Караул - Сторож, по другой версии от имени татарского хана Ахмата - Ямгурчею Караулу, выехавшего из орды в 1480 году («Караулово»)

Я склоняюсь к первой версии, потому что сам Саввин монастырь получил название от Сторожевой горы. Этим «стрижам-сторожам», которые поддерживали «ясную погоду», т.е. создавали и охраняли «среду обитания» посвящены строки в Сказке «Сон про Облакон» Дмитрия Ярославова («Дворяне поэты, Белая Дама - Тригла и валлийский «Godоdin»: Дмитрий Ярославов: «Сон про Облакон»):

«Наш старинный род стрижей - неба вещих сторожей

Поставлял Богам гонцов, начиная с праотцов»

Не исключаю, что вот это второе имя Стрига, встречающееся не только у князя Ивана Васильевича Оболенского, но и у князя Ярослава Васильевича Оболенского, о котором я долго размышляла, могло указывать и на Вещих «Стрижей - Сторожей», называемых также «слугами Перуна» в вышеупомянутой Сказке («Короли колдуны Меровинги и псковские богомилы Стриги Оболенские»)

Гнезда стрижей в расщелинах скал и пещер, а также вся их «жизнь - в полете», напомнили мне и иноков черноризцев - первых русских поселенцов Башкирии, которые жили в небольших пещерах гористых берегов рек.

Сторожевой горой, была также гора Акбаш близ Архангельского- Бирска:

«Акбаш, в переводе - означает Белая голова или голова Белого Пса, т.к. Акбаш имя белой сторожевой собаки в Турции… В разное время Бирск входил в состав то Уфимской провинции, то Оренбургской губернии. И это был купеческий город и «сторожевой заслон» - от степи»

(«Рыцарский культ Плачущих Богородиц и Плачущих Ярославн: Филермская икона «Мальтийского креста», Казанская и Огневидная Богоматери»)

Указание на некое качество «рода Стражей-Стрижей», а также «Белых голов», с моей точки зрения, и является первичным. Кстати Белую голову имеет и Арлан, изображенный на гербе США, имя которого тоже присутствует в башкирской топонимике. Белая голова, светлая голова, голова дальновидца или Вещего, сообщающегося с Богами.

Возможно, молитвы Саввы Сторожевского - Смоленской иконе Божией матери, определенным образом, «мобилизовали» и этих белоголовых «небесных стражей».

Ведь есть легенды и о том, как захватчики и агрессоры просто перебивали друг-друга от временного умопомрачения. Как впрочем было и у тех ханов, от которых князья Ширинские -Мещерские откупились ширинскими «алмазами пришельцев» их рода, вследствие чего эти ханы взаимно уничтожили друг друга.

Что же касается неудачи Казанского похода 1467 года, то, как считают, её предопределило, в частности, и то, что непосредственно перед походом провели военную мобилизацию ярославских бояр, превратив их в служилых людей. Более того, у некоторых из них, незадолго до этого похода, просто конфисковали земли. Другим же, родовые вотчины и дедины заменяли на волости и села.

Т.е. в самостоятельном ещё недавно Ярославском княжестве свободных ярославских бояр, произошло одновременное частичное, а иногда и полное, лишение бояр земель и ограничение свобод, о чем можно, опять же, судить по статье К.В.Баранова.

«А.Е. Пресняков по этому поводу отделался восклицанием «круто берется московская власть за подчинение своим потребностям землевладения и личных сил годного в службу населения». Л.В. Черепнин определял деятельность нашего героя как отписку вотчин у местных землевладельцев «в целях подрыва их политической мощи». По мнению Ю.Г. Алексеева задачей этой деятельности было верстание местных служилых людей на великокняжескую службу и конфискация земельных владений у тех из них, кто к таковой службе был непригоден».

Для осуществления этих непопулярных среди ярославских бояр мер в Ярославль был направлен некто Иван Агафонович, о котором весьма нелестно отзывается Ермолинская летопись.

Она рассказывает о том, как «ярославские князья «прощались» с своими вотчинами и ярославским княжением».

Одновременно, с целью убедить ярославцев в том, что на происходящее, так же как и на Казанский поход, имеется «Воля Божья» были устроены чудеса, в которых засомневались, в первую очередь, авторитетные священнослужители:

«…Во граде Ярославли, при князи Александре Феодоровиче Ярославьском, у святого Спаса в монастыри во общине авися чюдотворец, князь велики Феодор Ростиславичь Смоленский, и з детми, со князем Костянтином и з Давидом, и почало от их гроба прощати множество людей безчислено.

Сии бо чюдотворци явишася не на добро всем князем Ярославским: простилися со всеми своими отчинами навек, подавали их великому князю Ивану Васильевичю, а князь велики против их отчины подавал им волости и села.

А из старины печаловался о них князю великому старому Алекси Полуектовичь, дьяк великого князя, чтобы отчина та не за ними была.

А после того в том же граде Ярославли явися новый чюдотворец, Иоанн Агафонович, сущей созиратай Ярославьской земли: у кого село добро, ин отнял, а у кого деревня добра, ин отнял да отписал на великого князя ю, а кто будет сам добр, боарин или сын боярьской, ин его самого записал; а иных его чюдес множество не мощно исписати ни исчести, понеже бо во плоти суще цьяшос (то есть дьявол - зашифровано по способу простой литореи. - К.Б.)…»

Далее автор обращает внимание на то, что:

«Неупоминаемым, но явно подразумеваемым отрицательным героем Ермолинской летописи является и московский великий князь Иван Васильевич»

Князь же Федор Смоленский, от мощей которого будто бы начались чудеса в Ярославле перед Казанским походом - это зять хана Золотой Орды, которого выгнала из Ярославского княжества его первая теща - Ярославская княгиня Ксения, вдова князя Василия Ростовского. Именно её дочь долго обхаживал Федор Смоленский, для упрочения его позиций в Ярославле. Позже он подобным же образом обхаживал дочь Золотоордынского хана.

Прецедент изгнания Федора Черного матерью его первый жены - Ярославской княгиней, оставил заметный след в истории Руси. Видимо поэтому у современников до сих пор и возникают вопросы «Как зять хана Золотой орды стал русским святым?»

Вопросы, судя по Ермолинской летописи, возникали и в XVI веке, в частности, касательно чудотворения от мощей именно этого князя Федора Черного и его детей от ханской дочери:

«Текст Ермолинской летописи, по Лурье, основывается здесь на тексте свода начала 1470-х., составленного в стенах Кирилло-Белозерского монастыря. Поскольку составитель известия иронически относится к чудотворности мощей первых ярославских князей, то, как предполагает В.А. Кучкин, статья Ермолинской сложилась в таком виде «скорее всего, до 6 августа 1467 г., когда ростовскую кафедру (в епархии которой находился Ярославль. - К.Б.) ставил архиепископ Трифон, о котором известно, что он сомневался в достоверности чудес, происходивших у гробниц трех ярославских князей, и с именем которого связывается составление ростовского летописного источника, использованного в Ермолинской летописи».

Судя по неудачным результатам Казанского похода 1467 года, которым «предшествовали чудеса на мощах зятя золотоордынского хана», эти чудеса не благоприятствовали взятию Казани.

Т.е. молитва Серафима Саровского - Смоленской иконе Божией Матери, которая помогла князю Юрию Звенигородскому при взятии той же Казани, была сильнее.

О подобных же попытках: приписать «чудеса» и «победы» тем, кто к ним не имеет отношения, я уже писала в статье: «Ипатьевские тайны: Князья и Императоры Дмитрии Угличские и Великие князья Красные»

«…Попытки относятся… к последнему десятилетию. И напоминают продолжение «боя с Батыем», поскольку история переделывается в пользу тех князей, которые состояли с Батыем, пусть даже, в очень дальнем - но родстве…

Среди этих «родственников» - Белозерский князь Глеб Василькович, женатый на дочери хана Сартака, унаследовавшего власть от хана Батыя. В его пользу «передергивают» историю, заменяя Муромского и Ростовского князя Глеба Борисовича - основателя Спасо-Каменного монастыря на Кубенском озере, упоминаемого в Сказании Паисия (Ярославова) об этой Спасо-Каменной обители, - на князя Белозерского Глеба Васильковича

Также в родстве с ханами был князь Федор Черный, изгнанный его бывшей тещей по возвращении из орды. В статье о Батые в Википедии о них написано следующее: «Батыю наследовали Сартак … Дочь Сартака была за Глебом Васильковичем; дочь Батыева внука Менгу-Тимура - за св. Фёдором Чёрным; от этих двух браков произошли князья белозерские и ярославские, соответственно».

У Белозерских и Ярославских князей - совсем другие истоки. А две названные персоны - исключение. Но очень хочется кому-то присовокупить заслуги белозерских и ярославских князей - роду Батыя…»

Причину появления подобных прецедентов я вижу в том, что авторы не различают то, что различал Руф Игнатьев, когда писал о Черных Уграх и Белых Уграх (Статья действительного члена Оренбургского Губернского Статистического Комитета Р.Г. Игнатьева).

В его «Исторических заметках о чудских племенах, населявших северо-восточную часть нынешней Оренбургской губернии» Р.Игнатьев пишет:

«В числе Финских или Чудских племён, исчезнувших с лица земли нередко встречается имя Югры и Угры. В X веке по Р. Х. этот народ платил дань Руси… Югорский народ жил по обеим сторонам Уральского хребта или каменного пояса, иначе Югорского пояса … Нестор делит Югру: на чёрную данников и белую т. е. свободную, (в смысле выражения наших предков: обеление). Он говорит, что к Дунайским славянам пришли сначала Болгаре и поселились тут, а после того пришли белые Угры «и наследиша землю Славеньску»… Отечеством Венгров была страна Башкир или Paskatir на Урале…»

Белые Угры и Черные Угры, можно так предварительно понять - это начало и конец. Хотя Белые Угры были язычниками, плохо поддающимся христианизации. А Черные Угры по внешности ближе к жителям Индии. Так что их духовность может быть противоположна цвету кожи. Хотя и их характеризуют, как огнепоклонников, живших рядом с хазарами в районе сегодняшнего города Святой Крест («18 июня и иконы, спасающие от политического и экономического терроризма»)

Но символ хороший.

Белая Голова и Черный хвост.

Белый Храм и Черные торговцы, которые селятся у храма.

Но часто поселившиеся, к примеру, вслед за грузинским царем Вахтангом у храма Рождества Иоанна Предтечи на Красной Пресне начинают ощущать себя членами царской грузинской династии.

Хотя географическая привязка к одной точке ни о чем не говорит.

Начал разбухать «хвост» - ушла «голова». Пришла «Голова» ретировался «хвост»

Таким переменам не редко соответствует и смена названий.

Был ханский Карасубазар - стал украинский Белогорск.

Был Благовещенск, возможно его пора уже и переименовывать, потому что в 2011 году там прошел первый городской разрушительный смерч, набравший силу даже не на море, а на реке («Благовещенский торнадо стал первым в истории России городским смерчем»)

«Головой» и «Хвостом», обращу внимание, могут быть и члены одного рода

К примеру, Акбар I Великий и Тамерлан.

Тамерлан - жестокий разрушитель. Акбар же сказал о своей жизни так: «Счастлив, ибо мог прилагать в жизни священное Учение, мог дать довольство народу и был оттенён большими врагами».

Вот эти «хвосты» часто мнят себя «головой». И это характерный признак.

А те, кто мало понимает в чудесах, начинают инициировать «чудеса во множестве», порождая большое сомнение у наблюдателей, как это было перед Казанским походом 1467 года. Не случайно К.В.Баранов, статью которого я цитировала выше, обращает внимание на то, что Агафон - имя простонародное. У князей такие имена не встречались. Вот эта простонародная составляющая, видимо, и позволила узреть многократные чудеса, как «знамение» будущего успеха под Казанью, которого не было. В этих несбывшихся ожиданиях одна из причин неудачи Казанского похода.

Проблемы, вероятно, были и с общим настроем в войсках Ярославских бояр, чьи статусы и собственность умалили при присоединении Ярославского княжества к Москве, т.е. непосредственно перед этим походом. Из-за военной мобилизации князья и бояре стали, в определенном смысле, людьми «подневольными», т.е. князьями и служивыми людьми, с ограниченной свободой.

Могу предположить, что в связи с потерями вотчин в Ярославле, у некоторых из них возникли новые амбиции: приобрести вотчины уже близ Казани и в Башкирии.

При этом, обращает на себя внимание тот факт, что на Казанском направлении в XVI и XVII веках были особо активны князья Оболенские.

И как уже сказано выше, возглавлял казанский поход в 1467 году Ярославский наместник князь Иван Васильевич Стрига Оболенский - брат родоначальника князей Ярославовых-Оболенских.

В статье «Князья Оболенские (История Рязанского княжества)» приводятся следующие данные об участии Оболенских князей в походах на Казань в 1467, 1487, 1496, 1506, 1530, 1524, 1537, 1552 годах:

Князь Василий Никитич Оболенский

В 1472 отбил нападение татар; в 1487, в походе на Казань, 3-й воевода правой руки в судовой рати

Князь Александр Васильевич Оболенский.

В конце 1487 в походе на Казань 1-й воевода правой руки в судовой рати.В 1496 в походе на Казань - воевода большого полка конной рати вместе с кн. В.И. Патрикеевым.

Князь Федор Васильевич Телепень Оболенский.

В сентябрьском походе 1496 года на Казань - воевода правой руки; весной 1497 - снова послан в Казань, в помощь Магмет-Амину воеводой передового полка конной рати.

Князь Иван Васильевич Курля (Оболенский). Родоначальник кн. Курлятевых.

В 1506 в походе кн. Дмитрия Жилки на Казань командовал нарядом в большом полку судовой рати.

Князь Федор Васильевич Лопата (Оболенский). Боярин

В походе на Казань 1530 - воевода передового полка судовой рати; погиб во время погони за Сафа-Гиреем.

Князь Федор Васильевич Овчина (Оболенский)

В 1530 году в походе на Казань;

Князь Иван Федорович Овчина (Оболенский). Боярин и конюший. Известный временщик Елены Глинской.

В походе 1524 на Казань - воевода левой руки конной рати. В сентябре 1537- 2-й воевода передового полка в походе на Казань. В 1538 уморен в темнице по приговору боярского совета.

Князь Иван Дмитриевич Красин (Оболенский).

Убит 2 (15) октября 1552 под Казанью.

Вследствие такой активности князей Оболенских на Казанском направлении, судьбы Касимовских царей, будущих князей Мещерских - Ширинских и князей Оболенских, весьма сложно переплелись в годы казанской эпопеи, длившейся по большому счету, более 100 лет.

Царь Иван Грозный в 1552 году, как это видится, учел опыт князя Юрия Дмитриевича Звенигородского и Галицского касательно Саввы Сторожевского и его духовной помощи в этих завоеваниях.

Для штурма Казани был избран день Покрова Божией Матери: 14 -15 октября (новый стиль)

Плацдармом же выбрали - Свияжск на вершине горы Круглой правого берега Волги, который после победы назвали «покорителем Казани».

«В 16 веке территория нынешнего Свияжска располагалась у границ Казанского ханства, которое пытался завоевать Иван Грозный. Выгодное положение поселения привлекло внимание царя и в 1551 году он велел построить здесь крепость… Крепость была сплавлена по частям по Волге из села Мышкин (недалеко от Углича)» («Казань»)

В статье «Остров Свияжск», история эта рассказывается подробнее:

«Бояре Ивана Грозного разработали план строительства крепости на подступах к столице Казанского ханства.

24 мая 1551 году русские войска заняли позицию у берега Свияги, а в то же самое время на верхней Волге, в городке Мышкин (недалеко от Углича) был срублен деревянный Кремль. Затем мышкинцы отметили каждое бревно, разобрали постройки и плотами сплавили крепость по Волге. Около устья Свияги плоты выловили, а из готовых бревен в течение четырех недель на горе Круглой возвели крепость, по размерам сравнимую с Московским кремлем. Свияжск стал плацдармом войск Ивана Грозного. Вскоре Казань была взята…»

Город Мышкин я изучала внимательно уже ранее, по той причине, что в его музее хранятся дневники Дмитрия Ярославова, жившего здесь перед революцией вместе с его отцом и братом. Интерес вызвала и сама легенда о мышке.

Вскользь я упоминала эту легенду в статье «Реставрация имен, икон и родства: Ярославовы, Платовы и Платоновы»:

«В музее древнего города Мышкина, с его интересной легендой о том, как Мышка хвостиком разбудила Князя и спасла ему жизнь, есть экспозиция, посвященная двум братьям Дмитрию Платоновичу Ярославову и Евгению Платоновичу Ярославову.

Дмитрий Ярославов вслед за его отцом Платоном Ярославовым стал летописцем истории города Мышкина, каковым в 18 веке оказался и педантичный дворянин Алексей Тихонович Ярославов, чьи дневники, названные «Энциклопедией Вологодской жизни» хранятся ныне в РНБ…»

В этом же городе Мышкине жила и дочь Дмитрия Ярославова - Мария Дмитриевна Ярославова, родившаяся - 22 апреля 1909 года, в день памяти Марии Египетской. Причем эти мышкинские Ярославовы были в родстве с пошехонскими, а артист Евгений Платонович Ярославов выбрал для себя артистический псевдоним Платов.

Т.е. волжские Ярославовы, прожили в Мышкино и в Пошехонье, как я полагаю, несколько веков, также как и бирские Ярославовы - на реке Белой.

При этом будущие Ярославовы бирской ветки могли оказаться в Свияжске, к примеру, вместе с этим же Кремлем, который сплавляли из Мышкина в Свияжскую крепость. Затем уже из Свияжска, как плацдарма завоевания Казани и Башкирии, они оказались в Бирске.

Принимая во внимание тот факт, что Бирск назывался изначально Челяндино можно сделать вывод о том, что бирские Ярославовы могли иметь отношение к потомкам князей Ярославовых-Оболенских.

Дело в том, что родоначальницей князей Ярославовых-Оболенских является дочь Михаила Сабурова («Сабуровы: Царедворцы и Царица, княгиня Оболенская (Сабурова) - родоночальница князей Ярославовых»)

Сам Михаил Сабуров по женской линии - потомок Бутурлиных, а Бутурлины, в свою очередь, потомки тверского боярина Акинфа Великова - предка Челяндиных, основавших Бирск.

Родство Челяндиных и князей Ярославовых - Оболенских через Михаила Сабурова, хорошо видно на схеме его родословия: Михаил Сабуров

Иван Андреевич (Бутурля) и Михаил Андреевич Челядня Акинфов - родные братья. На уровне их внуков и правнуков, основавших Челиндино около «Бирского Рюрикова городища», это довольно близкое родство.

Связующей фигурой между Свияжском, городом Мышкин и Бирском видится также Михаил Ярославов, погибший под Свияжском уже в годы восстания Степана Разина («История гибели разинского есаула Михаила Ярославова близ Свияжских святынь»)

Легенда же о самой Мышке, в честь которой был назван город, звучит так.

«По легенде, город Мышкин был основан в XII веке князем. После охоты князь прилег отдохнуть на высоком берегу Волги и мог бы не проснуться, если бы не мышь, которая спасла его от гибели. К спящему князю подбиралась змея. Мышь разбудила князя, предупредив о надвигающейся опасности. На месте своего спасения князь повелел поставить часовню в честь святых Бориса и Глеба. При часовне поселил сторожа, жилище которого стало считаться первым домом Мышкиным…

В Мышкине работает единственный в мире Музей мыши… Ростовские мастера изобразили красавицу-мышку на финифти… московские художники удивили мир матрешкой на мышиные темы … В 2008 году на Международном празднике мыши, учрежденном ярославцами, в городе открылся еще один музей - трехэтажные Мышкины палаты … Тут можно увидеть и живых представителей мышиного племени… («Ярославия: столица русских сказок»).

Упомянутое выше, посвящение часовни Борису и Глебу указывает на то, что змея могла быть аллегорией. И символизировала неожиданное нападение коварного врага. Того же Змея, с которым боролся Ипатий Гангрский, Федор Тирон и Георгий Победоносец. Не случайно же рассказчики легенды о Мышкине, указывают на то, что настоящая змея не трогает спящего человека. Возможно, речь шла о преданных потомках Бориса и Глеба либо об аналогичном предательстве среди Рюриков, но менее известном.

Не совсем ясна история и с князем,о котором идет речь. В одном случае, это князь Федор Михайлович Мстиславский, который жил уже в XVI веке, отстоящем от XII века на 400 лет. В иной версии речь идет о том, что город был уничтожен в 1238 году. Но это тот самый год, когда Федоровская икона Божией Матери защитила Кострому у Святого озера.

Быть может, пропустив однажды коварный удар от Батыя, город решил защититься Мышкой ?

И позже эта бдительная Мышка была изображена на гербе города, высочайше утвержденном в 1778 году Екатериной Великой» («Мышкин»)

Мой интерес к этой «Мышке» ещё и персональный, поскольку я родилась в год Мыши по восточному гороскопу. И ещё с детства, когда меня однажды за провинность «разоблачили» словами: «это сделала мышь в красном платье», я эту «красную мышь» очень хорошо запомнила. Провинность же состояла в том, что хлеб не был донесен целым до дома.

Позже «мышиная астрология» была мне интересна прежде всего потому, что в год Крысы рождались те, кто создавал города.

Крыса символизирует Начало. Этот год - первый в 12-летнем цикле. А строительство города - это и есть Начало.

Выскажу предположение, что князь, основавший город Мышкин, был тоже рожден в год Крысы, также как и Петр I. И Мышка, о которой идет речь в легенде, - это его внутренний Сторож (Страж), интуиция. Он спал и одновременно - бдил. Т.е. сон его был - чуткий.

«Истории известно много политиков этого года, которым удалось потрясти воображение современников и потомков: Петр Великий, первый российский император; Мехмед II османский султан, взявший Константинополь, Тимур - один из величайших завоевателей в мировой истории, Джордж Вашингтон - первый президент США, Конрад Аденауэр - первый послевоенный канцлер, строитель новой Германии, Юрий Лужков - создатель новой Москвы…»

Об этом я писала именно в том самом 2008 году, когда в городе Мышкин прошел первый Международный фестиваль.

В статье «2008 год начинается с солнечного затмения…», в частности, говорилось:

«…Мифы всегда обращали внимание на малый размер мыши при огромном масштабе производимых ею изменений. Согласно Плинию, персидские маги считали Мышь наиболее относящимися к религии животными, рожденным Небом (культ в восточном Средиземноморье).«Киприанов кодекс» указывает особый вид предсказаний - «мышеписк» (наряду с «громовником»).

Широко распространены представления о связи Мыши с грозой (громом). В мифах различных народов Мыши нередко выступают как дети неба (обычно громовержца) и земли. Известны также мотивы падения Мыши с неба на землю во время грозы и поражения Мыши молнией.

В Греции начиная с гомеровской эпохи был распространён культ Аполлона Сминфейского (от греч «мышь»), атрибутом, символом и священным животным которого была Мышь. Возможно, он и сам первоначально представлялся в виде Мыши.

С Мышью связаны и такие женские персонажи, как Макошь, Параскева Пятница

Мыши соотносятся с огнём, водой, мировым деревом, музы - с каменным столпом. Предводитель Мышей - мышиный царь или Аполлон Сминфейский, предводитель муз - Аполлон или Дионис. Форма организации Мышей и муз - хоровод…»

Статью я завершила словами:

«В 2008 году важно слушать и слышать «МЫШЕПИСК» и следить за передвижением ньюсмейкоров, рожденных в год Крысы»

И буквально вскоре опубликовала свой прогноз о падении мировых цен на нефть, который противоречил всем иным прогнозам на планете.

Но август 2008 года показал, что права была я.

Таким образом, мой «мышеписк» в первой половине 2008 года мало кто услышал. Но в 2009 году официально признали, что мне единственной удалось остаться прозорливой:

«Наталья Чистякова - единственный аналитик, спрогнозировавший в рекордном июле 2008 года обвал цен на нефть к декабрю до 50$/бар. Поэтому не удивительно, что к ней обратился «Терминал» накануне профессионального праздника российских нефтяников…» - статья «Из России с любовью: о российской энергетической политике и отношениях с Украиной»):

Мне интересен «Аполлон Сминфейский».

Причина в том, что он «указывает на Крит, поскольку sminthos по-критски означало «мышь», которая считалась священным животным не только в Кноссе, но и в Филистии и Фокиде … Белые мыши, которых содержали в храмах Аполлона, считались предупредительным средством против чумы и нашествия мышей…

«Аполлон Сминфейский» - это бог Чумы. Он может навести Чуму. И может от неё спасти.

Об этом есть у Гомера:

«…В самом начале на месков напал он и псов празднобродных;

После постиг и народ, смертоносными прыща стрелами;

Частые трупов костры непрестанно пылали по стану…»

Другое свидетельство, о чуме в связи с Аполлоном содержится в «Описании Эллады» («Аполлон Сминфейский»)

Ранее, Аполлона я воспринимала, главным образом, как Лебедя. Хотя 1960 год, в который я родилась, по разной астрологии, является одновременно годом Мыши и годом Лебедя. В этом смысле «Аполлон Сминфейский» - символ «брака» восточного гороскопа и гороскопа ариев.

Не менее интересно и то, что Аполлон первоначально был божеством городских ворот… А поцелуй Анны и Иоакима у Золотых ворот стал Днем непорочного зачатия Девы Марии. На Острой Браме (острые врата) находится и Виленская Остробрамская икона Божией Матери, похожая на Филермскую «Мадонну Тамплиеров»

Обращение же к Аполлону «по вопросу о чуме» - сродни крестным ходам для защиты от моровых язв.

С музами, упомянутыми выше, изображались Цари. Быть может, поэтому и Мышка в городе Мышкине изображается с короной?

Я думаю, что «Крысы бегут с тонущего корабля» - тоже иносказание, означающее:

Белая голова покинула это место. «Живоносный источник - умер». Плодородие иссякло.

Не случайно же рядом с Аполлоном были исключительно белые мыши, которые защищали от нашествия серых мышей… Это напоминает «Белую голову- Черный хвост»

Для моряков, конечно, помощь мышек была буквальной. И они обращали внимание на вполне конкретный «мышеписк».

Если кого-то мыши спасли, то я думаю, что в огромном множестве- моряков.

Принимая во внимание тот факт, что Мышкин - это «столица лоцманов», можно предположить, что именно лоцманы вот так высоко оценили Мышей - Sminthos, по - критски.

Когда в 2009 году я писала про шкиперов, после участия в Финише Кругосветной Регаты Volvo Ocean Race в Санкт-Петербурге, то ещё не знала о том, что Мышкин - столица лоцманов.

Однако уже три года назад свои тезисы формулировала в «лоцманско-шкиперской» лексике:

«Наша задача в идеале соединить лучшего морского шкипера с лучшим шкипером «мирового нефтяного рынка», т.к. кризис разразился от падения мировых цен на нефть. А поскольку миллиарды долларов потеряны только от того, что своевременно опубликованные прогнозы о падении цен на нефть, просто не были прочитаны теми, кому они были адресованы, из-за отсутствия «линий передачи информации», то главная стратегия российского участия в Регате - создать эти «Линии передачи информации» («Соприкосновение морских и энергоэлит открывает новые шансы на Volvo Ocean Race - 2011/12»)

«Для того, чтобы понять глобальный рынок, надо чтобы бизнесмены занялись яхтингом! … Хотя легендарный Шкипер Стиг Вестергаард сказал мне: «В следущий раз, когда предскажешь кризис, позвони мне…»… Т.е. и шкипером быть недостаточно для прогноза. Надо уметь проводить аналогии» («Сочи-Копенгаген: «Момент истины» о том, что России нечего сказать мировому потребителю»).

Хотя, надо сказать, ещё в 1998 году, в интервью перед получением номинации «Политик года» я приравняла финансовые потоки к водным потокам и объяснила, что успех прогнозов связан с тем, что я понимаю Движение воды.

Думаю, что это понимание - имеет исток в моем родословии, наряду с пройденным мною путем.

Остров Крит, где мышь именуют Sminthos, был временным пристанищем Мальтийского креста.

Гвидон Лузиньяна - король Иерусалима и французский рыцарь, получивший власть по женской линии, был правителем королевства на острове Крит, в XII веке.

С острова Крит был, что интересно, и Патриарх Игнатий, подтвердивший легитимность московского императора Дмитрия Ивановича.

С Крита он вынужден был выехать в Рим из-за нападения на остров турков. В 1595 году прибыл Москву в составе миссии Константинопольского патриархата и остался в России. «В 1603 году стал митрополитом Рязанским и Муромским. Игнатий первый из архиереев в июне 1605 года выехал в Тулу навстречу Дмитрию, признал его и приводил к присяге царю «Дмитрию Ивановичу» народ в Туле. Вместе с Дмитрием Ивановичем парадно вступил в Москву, и ему как патриарху предносили посох и крест…».

Именно в Туле имело место признание будущего императора московского Дмитрия Ивановича! И сделал это патриарх - выходец с острова Крит!…

Очень интересен финал жизни патриарха Игнатия - выходца с острова Крит.

Он завершил свою жизнь в Вильно! В Троицком монастыре Вильны, основанном при участии княгини Иулиании Тверской и патронируемом князем Константином Острожским» («Рыцарский культ Плачущих Богородиц и Плачущих Ярославн: Филермская икона «Мальтийского креста», Казанская и Огневидная Богоматери»).

Если эти факты соединить с тем, что опоясывающая надпись Успенского Свияжского монастыря, куда сплавляли кремль из города Мышкин, - посвящена временам правления московского императора Дмитрия Ивановича и сделана по приказу патриарха Игнатия - Ермогеном, то получается довольно интересная связь города Мышкин и Свияжска.

Будущий патриарх Ермоген создал опоясывающую надпись Успенского (Богородицкого) Свижского монастыря, сохранявшую память о царе Дмитрии Ивановича (Названном) и его матери Марии Нагой из Тверских Ярославiвых, сообщающую о том, что:

«монастырь …построен при благочестивейшей Марфе Феодоровне (Марии Нагой), при царе Дмитрии Ивановиче, при святейшемъ Игнатии патриархе Московском и всеа Руси и при священном Ермогене» («Франция: лунинский «Лжедмитрий» и биография Святого томского старца Федора Уварова - сына Натальи Ярославовой (Уваровой), как считают историки»).

Не указывает вся эта история на то, что остров Крит сначала «переехал» в город Мышкин, а потом - в Свияжск ?

Ведь московский император Дмитрий Иванович был Рыцарем Гроба Господня.

Возможно этот «переезд» состоялся уже в 1551 году, когда из Мышкина сплавляли Кремль в Свияжск.

И когда в районе села Николо-Березовка на Каме и в районе Симбирска (Ульяновска) стали появляться образы Николы Чудотворца, близкие к Можайскому образу князя Андрея Дмитриевича Можайского - брата князя Юрия Звенигородского и Галицкого.

Напомню коротко эту историю:

Существует легенда о Белой горе на реке Суре, близ Симбирска (соседним со Свиягой притоке Волги), где также как в Можайске, в небе явился Никола с мечом. Т.е. Никола Можайский, по сути, «переехал» в Симбирск. И легенда эта относится к 1552 году:

«В прежние времена Сурское называлось селом Промзиным Алатырского уезда Симбирской губернии, а Николину гору тогда называли Белой горой. В 1552 году к Промзину подошли полчища кубанских татар и приготовились к переправе через реку Суру. Местный сторожевой гарнизон ожидал неминуемой гибели. Но внезапно нападавшие остановились. Вокруг них образовалась непроницаемая мгла, среди которой на Белой горе в необыкновенном сиянии появился Николай Чудотворец с изображением православного храма в одной руке и с мечом в другой. Рядом с ним на коне, с копьем в руке стоял Георгий Победоносец, готовый ринуться на незваных гостей. Татары обратились в бегство, а местные жители тут же поспешили на Белую гору».

…В этой истории или легенде обращает на себя внимание год - 1552. Но точно в этом же, 1552 году явилась и Березовская Чудотворная икона Николы Закамского. Примерно в это же время, с разницей в пол года, был построен деревянный собор Свияжской крепости. В соседнем же с ним Троицком Соборе до наших дней сохранились 1080 кв.м. тончайших фресок шестнадцатого века, на одной из которых есть «псоголовое» неканоническое изображение Святого Христофора «аки идола»…» («Масонская табакерка Ярославовой - Брянчаниновой, Академия Наук Петра I, Дубровицы и Архангельское»)

Как видим, была своего рода, Предтеча Казанскому походу…

Причем незадолго до казанского похода царь Иоанн Грозный был озабочен возникшим в новооснованном городе Свияжске бедствием. Это была странная эпидемия среди воинов Свияжской крепости. И царь обратился к митрополиту Макарию, впервые в истории проведшему в 1547 году царское венчание Московского государя. На заданный ему вопрос святой старец дерзновенно ответил:

«Да принесутца мощи всех святых в церковь соборную, да совершица над ними служба и святится с них вода, да пошлетца тобою, государем, нашим смирением хто от священник на Свиягу к Пречистей честнаго Ея Рождества и всем церквам да такоже молебные службы совершатся и святят воды съвокупят въедино, да святят город крестным обхождением и водами святыми, и всех людей оградят крестом и водою кропят, да негли Христос за молитвы святых Его утолит праведный Свой гнев, да и к живущим в град послати поучение, в чем якоже человецы согрешиша, да поне мало предстанут от злоб своих».

После молебна митрополит Макарий написал учительное послание во Свияжский град. В нем он побуждает жителей ревностно исполнять христианские традиции, памятуя страх Божий и избегая греховных поступков.

Освященная на молебне вода вместе с посланием была послана в 1552 г. в Свияжск, где болезнь и нестроения в гарнизоне молитвенным предстательством святителя Макария вскоре стали прекращаться» («Святитель Макарий, митрополит Московский и всея Руси (1563)»)

Таким образом, перед взятием Казани, сама эпидемия в Свияжске подтолкнула к молитвам Богородице и всему сон Святых.

Получается, что в 1552 году Иоанн Грозный перед Казанским походом повторил путь князя Юрия Звенигородского и старца Саввы Сторожевского.

Т.е. успех на Казанском направлении достигался только по молитвам Божией Матери, и никак иначе.

Понимание этого несомненно присутствовало у Ивана Грозного. Поскольку сразу после победы над Казанью, он приказал основать монастырь в честь Успения Богородицы на Зилантовой горе.

И уже в этом же 1552 году, после завоевания Казани, а вместе с ней и территории современной Башкирии, которая контролировалась тогда казанскими ханами, местная знать древней Булгарии присягала царю.

«Летом 1551 г. народы правобережья Волги

присягнули в Свияжске на верность русскому царю:

«…Чувашу и Черемису и Мордву и Можаров и Тарханов привели к правде на том, что им государю царю и великому князю служети и хотети во всем добра…». После взятия Казани (1552 г.) и присоединения Среднего Поволжья к Российскому государству в жизни алаторской мордвы произошли существенные изменения.

Платежи в пользу отдельных представителей мордовской и татарской знати (в частности, упоминавшихся Куломзиных и Кижедеевых) были переведены на имя русского царя. В XVI - XVII вв. правительство, осуществляя

поддержку перешедшей на службу к русскому царю местной мордвы и татар, наделяло их правом освобождения от податей, закрепленным особой грамотой, именовавшейся тарханом» («Тарханная грамота»)

Как видим, присяга была не в Москве, а в Свияжске. Причем платежи (дань) довольно грубо перенаправлялись от местной знати - к московскому царю.

Однако изначально за данью не редко присутствует сакральный принцип «Бере», в т.ч. доля прибыли - на кормление ученых (Радомыслящих), которые живут среди торговцев и распространяют на них благодать, а также благосклонность рек и морей.

Жесткое же и диктаторское перераспределение платежей, в т.ч. изъятие «Дани-Бере» у древних родов - было началом разрушения, которое вскоре и произошло, если говорить в целом о Московском царстве.

«Благословен тот, кто дает, а не тот, кто берет». Люди Востока и сейчас помнят об этом, правда забыв о том, что Благословляет именно Берущий, если он берет по завещанию Моисея. Т.е. часто эта мудрость, будучи непонятой, становится основой вымогательства. Наблюдала это буквально на днях.

Как видим, вслед за Ярославскими князьями и боярами эти процессы затронули и местную приволжскую знать, среди которых могли затеряться ещё потомки тех родов, которые жили в Нур-Суваре и Биляре.

Позже в этот Свияжск, где табынские, башкирские, татарские, нагайские ханы присягали Ивану Грозному, был сослан Дмитрий Иванович Годунов, постельничий, окольничий и боярин Ивана Грозного, сын костромского дворянина И. И. Годунова-Чермного - потомка Ивана Дмитриевича Красного Зерно.

Кому-то Свияжск более известен фресками Христофора Псеглавца.

Я одновременно выделяю культ Дмитрия Солунского, а также трех Дмитриев Ивановичей.

В том числе одного - Ярославова, о котором упоминает герб дворян Ярославовых. Второго - из Ярославовых, сына Марии Нагой, царя Дмитрия. Третьего из рода Мурзы Чета, от его внука Дмитрия - родоначальника Сабуровых и Годуновых.

Расцвет культа Дмитрия Солунского в Свияжске относят к временам Московского царя Дмитрия Ивановича, причем этот культ развивался синхронно с культом Дмитрия Солунского на Соловецкий островах. Однако возрождение культа Дмитрия Солунского в Свияжске могло относиться и к временам упомянутого Дмитрия Ивановича Годунова, умершего в здесь в 1606 году.

К уникальным фрескам Христофора Псеглавца в Свияжске я обращалась не однажды. Также как в целом к истории этого коптского Святого, культ которого отмечается в Венеции и в Вильно.

В Венеции Святой Христофор изображен на фасаде Собора Святого Марка, выходящем на пьяцетту и Дворец дожей. При этом под изображением Христофора находится единственный вход в собор со стороны моря.

В самом Соборе изображен также святой воин Дмитрий Солунский рядом с Георгием Победоносцем («Абхазия - Апостольский удел Богородицы, Львы Северной Венеции и тайное евангелие Святого Марка»)

Есть ещё менее известное изображение Христофора на северном фасаде. Там он изображен с посохом,на котором выросли листья и финики, как на пальме, что символизирует Чудо, в легенде о самом Христофоре.

Мне видится в этом прямое указание - на море и переправу.

Философски - на переход трансформацию

Ведь Христофор Колумб «перешел океан». И отправился в «Золотой путь»…

Во всяком случае, вот эти слова Колумба, которые я взяла эпиграфом к статье «Золотая регенерация подрывает мировое финансовое статус-кво», о много говорят.

«С помощью ЗОЛОТА… можно извлечь души из чистилища и населить ими рай…»

«Ханаанин огромных размеров по имени Офферо, намеревавшийся найти самого могущественного правителя в мире, которому он смог бы служить и повиноваться. В православной традиции он известен как Репрев из дикого племени кинокефалов (собачьих голов, псоглавцев) - Возможно, из-за ошибочного транскрибирования слова cananeus («хананит») как canineus («собачий»)…»

…Однажды, когда Христофор спал, к нему подошел ребенок и попросил помочь переправиться через реку - Символ перехода в потусторонний мир. Христофор посадил его на плечи и вошел в воду. С каждым шагом поток становился все более бурным, а ребенок сделался неимоверно тяжелым (Вариант: увлек великана под воду и окрестил его при этом Христофором).

Когда он перенес через реку Христа, явившегося ему в обличье ребенка, Христос сказал ему: «Посади сей посох в землю, и он даст листья и плоды». Когда это чудо свершилось, Св. Христофор обратился в христианскую веру

Атрибуты: зеленеющий (пальмовый) посох … или пальма с финиками на ветвях в руках;

Христос-ребенок на плечах с символом мира в виде (райского ???) яблока

Обычно изображается бородатым великаном, черты его лица напоминают Петра» (Христофор, Св.).

К этой истории есть важные дополнения в статье о Святом Христофоре - покровителе Вильно:

«Сначала Христофор поступил на службу к царю; узнав, что тот боится черта, ушел служить ему. …Складно излагает Василий фон Роткирх, «черти предприняли какую-то экспедицию и отправились в нее целым стадом», на перекрестке увидали распятие - и поворотили назад, потому что Христа боялись. Великан отправился искать того, кто могущественнее черта. Встретившийся пустынник объяснил, что служить Христу можно, перенося путешественников через реку, через которую никто переправиться не может и тонет.

Дитя, которое однажды нес Христофор, объяснило ему, что надо служить тому, кто этот мир создал…

Как и когда святой Христофор попал в герб Вильны, непонятно. Но герб учит быть Великим и служить Величайшему.

Барон Василий фон Роткирх в своем рассуждении о гербе города Вильны («Виленский вестник», 1888, № 118, 4 июня; переиздано в «Литовско-языческих очерках», Вильна, 1890) приводит аргумент Теодора Нарбута в пользу того, что первоначально на гербе не мог быть святой Христофор:

…св. Христофор ни в древности, ни в новейшее время не считался покровителем (патроном) Вильны, но таковыми были, вначале (по свидетельству орденского посла к Витольду, в 1397 году, графа Кибурга св. Николай Мир-Ликийский, а потом Казимир; Христофор же не имел здесь во имя свое ни храма, ни алтаря, ни празднества.

Город же Вильна имел свой собственный герб, пожалованный ему Гедимином в первой половине XIV ст., т. е. около 1325-1330 г. г. На этом гербе, употреблявшемся в печати Виленскаго магистрата, был изображен геркулес (Алцис), идущий по морю, на котором виднелся корабль. В руках геркулес держал, вместо посоха, дерево, вырванное с корнем, а за плечами ребенка - красавицу-жену, которую он страстно любил и поэтому всюду носил с собой. В конце XVI ст. изображение этого герба несколько видоизменилось: геркулес стал изображаться с крестом в руке и Младенцем-Иисусом на плечах, и назван был уже Христофором (Христоносцем) (А. А. Виноградов. Путеводитель по городу Вильне и его окрестностям. …Вильна: Типография Штаба Виленского военного округа, 1908. С. 43-44.)

…памятник Кристофору, святому покровителю города, упрятан в глубине уютного дворика виленской курии.Святой несет на плече младенца Христа и чем-то - могучим античным торсом, вот чем - напоминал то ли кентавра, то ли лешака: косматый человек-зверь, оседланный новой верой.

Святой Христофор связан и с Ригой: по одной легенде, город основан на то золото, которое великану, обитавшему у Двины, оставил перенесенный им младенец…»

Как видим, жители Вильно удивляются тому, как Христофор появился на их гербе.

Ещё более удивительно появление фресок Св. Христофора в Свияжске, в Успенском Соборе.

Причем легенда о Вильно подтверждает тот факт, что первоначально на спине Христофора была принцесса - ребенок - жена этого Христофора. Т.е. она «была в Кике»

И это говорит, скорее, об облагораживании - женой и о наследовании престола по женской линии. Именно так, как его и получил король Иерусалима Гвидон Лузиньян, династия которого правила на Кипре.

Обращает на себя внимание Яблоко-Держава в руках ребенка, которого несет Христофор, а также корона, присутствующая в геральдике города Вильно.

Если речь идет о том, кто Создал мир, то пол ребенка имеет значение. Т.е. Жена ли это или мальчик Иисус.

Важен акцент на поклонении Великим и Величайшему, поскольку история Вильнюса связана с династией Великих и легендой о Волках. Об этом подробно говорилось в статье: «Ипатьевские тайны: Князья и Императоры Дмитрии Угличские и Великие князья Красные»

Казалось бы,так далеко: от Мышки до Волка … Но вот, как-то так, в Свияжске это все соединилось в уникальных фресках, тайну которых исследовал казанский археолог и ученый Д.В.Айналов, изучавший в баптистерии Альбенги фрески, аналогичные фрескам храма Рождества Иоанна Предтечи на Пресне, в стену которого вмурованы закладные доски супругов Ярославов.

Более простая версия фрески, отражающей эту же идею: Бога и равностороннего греческого креста на своде своеобразных «Ворот внутри храма» есть и в Архангельском соборе Бирска.

Об интересе к этим Свияжским фрескам Д.В.Айналова сообщает статья «Богородице-Успенский Свияжский мужской монастырь»:

«Одной из главных особенностей Успенского собора является сохранившийся цикл фресковой живописи XVI века, реставрировавшийся в 90-е годы XIX века художниками Н.М.Сафоновым и Г.О.Чириковым под руководством известного профессора-искусствоведа Д.В. Айналова»

«Дух воды», на одной из фресок, изучаемых Д.В.Айналовым в Италии, изображен с цветущим Посохом - одновременно атрибутом и Святого Христофора.

Сама эта итальянско-венецианская история связана, опять же, с историей «Золотой Амброзианской республики» («Три древних «Кремлевских» захоронения в храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне: чета Ярославовых и грузинский владыка Роман (князь Эристави)»)

И таким образом, эти фрески в Свияжске окончательно воссоединяют тему «Ордена «Золотых поясов» князя Дмитрия Суздальского и, скажем так, Золота Христофора Колумба, хотя все началось намного раньше.

Тема Христофора, как уже ясно, имеет прямое отношение к «ключникам» Петру и Павлу.

На определенном этапе, имена и церкви апостолов Петра и Павла сыграли большую роль в истории рода Ярославовых.

Два брата Петр и Павел жили в Пошехонье около города Мышкин и были в родстве с мышкинскими Ярославовыми. Именно Мышкин «со второй половины XVII в. по 1764 г. был вотчиной одного из самых привилегированных в стране столичного Чудова монастыря». Видимо таким образом братья Петр и Павел и стали певчими Чудовского хора в московском монастыре Чуда архистратига Михаила в Хонех.

Рядом с церковью Петра и Павла жил и третий их брат Николай Николаевич Ярославов - в Ярославле. В его письме, начинающемся со слов «Поздравляю весь «царствующий дом» Ярославовых» стоит «Адрес отправителя Н.Н.Ярославова - Ярославль, Б. Петропавловская, д.№13, кв.2.» («Поздравляю весь «царствующий дом» Ярославовых! Письма В.В.Мартинсона о роде Ярославовых и Виленское Братство»)

Около церкви Петра и Павла, с приделом Дмитрия Мироточивого, родился мой отец в башкирском селе Касево, около Николо-Березовки.

Слова апостола Павла «Ищите горнего, … о горнем помышляйте, а не о земном» - на гербе Свердловского горного института, который окончил мой отец Борис Ярославов.

Довелось и мне побывать в Соборе Петра и Павла в Лондоне

И сейчас я живу недалеко от церкви Петра и Павла в Петергофе. День города Петергофа, в отличие от Петербурга, приходится на день апостолов Петра и Павла 12 июля…

Однако до 18 века имена Петр и Павел не были характерны для Ярославовых…

Первые Ярославовы около Бирска имели такие имена: Клим, Федор, Иоанн, Алексей, Андрей, Леонтий, Артем, Василий, Семен, Захарий, Тимофей, Яков, Кирилл, Савватий, Константин…

Причем женой Леонтия Ярославова была Соломея…

Продолжение следует…

Все материалы раздела «История Ярославовых. Камень и вода»