Персональный сайт Натальи Чистяковой — Натальи Ярославовой
Natalia Chistiakova—Natalia Yaroslavova’s Personal Website

Ипатьевский монастырь Сабуровых и Годуновых

© Н.Б.Чистякова-Ярославова
30 ноября 2010 года, Санкт-Петербург

Облюбованный Романовыми и даже Майклом Кентским Ипатьевский монастырь на самом деле является родовым монастырем и родовой усыпальницей Сабуровых и Годуновых - потомков Мурзы Чета, его основавшего. Здесь их крестили, венчали, отпевали, здесь они принимали постриг. И этому монастырю - дарили на помин души своих родственников богатые земельные владения. Существует мнение, что здесь же монахи костромского Ипатьевского монастыря написали «Сказание о Чете» - татарском царевиче из Золотой Орды. Отношение к этой истории о царском происхождении Чета - разное. Однако «Ипатьевская летопись», написанная этими же самыми монахами, историками не оспаривается. К тому же спасение в этом монастыре в разное время нашли и Дмитрий Донской, и Романовы. Романовы, при этом, получили Ипатьевском монастыре не только спасение, но и власть на целых три столетия.

Все потомки Мурзы Чета, отличались глубокой набожностью, приезжали сюда доживать свой век, желая быть погребенными в стенах своего «семейного монастыря».

Первыми, из рода Мурзы Чета, здесь были погребены сам основатель рода, костромской вотчинник Захария (христианское имя), его сын Александр, внук Дмитрий Зерно, правнуки Иван Годун и Федор Зернов Сабур.

В усыпальницах этого монастыря 56 захоронений только одних Годуновых из, так называемой, младшей ветки Мурзы Чета, которая выдвинулась при Иване Грозном во время опричнины.

Сабуровых же историки называют старшей веткой потомков Мурзы Чета, занявшей место среди знатнейших родов московского боярства на сто лет раньше, чем Годуновы, т.е. уже в конце XV столетия.

Родоначальники знаменитых родов Сабуровых и Годуновых: Федор Иванович Сабур и Иван Иванович Годун были родными братьями и потомками Мурзы Чета в пятом поколении.

Само, второе имя Мурзы - «Чет» передавалось по наследству только однажды.

Это имя «Чет» носил Михаил сын псковского наместника князя Ярославова Васильевича Оболенского и дочери Михаила Сабурова. В исторических источниках его именуют боярин Михаил Чет. В частности, как Михаил Чет он упоминается, в работе «Государственный строй и право Новгорода и Пскова в XII-XV вв» (А.В.Клячкин) в связи с судебным спором между монахами Снетогорского монастыря и сябрами о праве на 1/6 канала прорытого сябрами на землях монастыря. «Суд происходил на сенях перед князем Пскова Ярославом (Васильевичем Оболенским Стригой)» после чего «судьи дали их (сторон) грамоты сотскому Клименту и послали его с княжим боярином Четом «воды в Перерве реке досмотрети». Судя по тексту, Михаил Чет, потомок Сабуровых по матери, участвовал в гражданском судопроизводстве, происходившем под патронажем его отца - князя Ярославова, наместника в Пскове («Короли колдуны Меровинги и псковские богомилы Стриги Оболенские»).

Михаил Чет, потомок Мурзы Чета и Оболенских, похоронен как Михаил Оболенский вместе с женой, отцом и матерью в Пскове. в Троицком Соборе. Все они умерли во время моровой язвы. Но Чет ушел из жизни в возрасте, когда у него у же могли быть дети. К тому же у Михаила Чета был брат Константин Ярославич Ярославов - которого часто и называют единственным сыном псковского наместника Ярослава Оболенского, хотя на самом деле, сыновей было двое. Просто у них был разные «вторые фамилии», также как в свое время у родных братьев Ивана Годуна и Федора Сабура.

Некоторые из потомков Чета приняли монашеский постриг в этой семейной духовной вотчине В том числе, и стоявший у истока рода «Князей Ярославовых» знатный боярин Михаил Федорович Сабуров - дед, упомянутого выше, Михаила Чета («Свято-Троицкий Ипатьевский монастырь»).

Т.е. Ипатьевский монастырь ещё в 15-16 веке был своего рода семейным монастырем потомков Мурзы Чета, которому явилась Богородица с апостолом Филиппом и святым Ипатием Гангрским, во время его отдыха в дубовой роще, росшей у слиянии рек на месте нынешней обители.

А поскольку все в этом монастыре было «по - родственному». То вероятно и инок Ипатьевского монастыря, возвещавший «Будто Сабурова в келье по прошествии трех месяцев родила младенца - в Василя лицом. И нянчит его и ласкает…» мог знать об этом достоверно, вполне, по - родственному. Судя по исторической легенде «Жена царская Сабурова», сына на свидание к Соломонии привозили лишь иногда. Прятали же внука Юрия Константиновича Сабурова и Василия II Темного по каким-то другим монастырям.

В самом же Ипатьевском монастыре некогда прятался Дмитрий Донской с сыном, будущим Василием I Дмитриевичем. «И потому до 16 века в монастырском Ипатьевском храме в память о пребывании в нем Дмитрия Донского и сына его Василия сохраняли особое княжеское место. «Поздний вариант (16 век) царского места, выполненный по образцу трона Ивана Грозного в Московском кремле в московских мастерских, был подарен храму царем Михаилом в 1619 г.»

Можно предположить, что эта помощь Дмитрию Донскому, оказанная ему в монастыре, основанном предком Сабуровых, сыграла свою роль в том, что Михаил Сабуров получил боярство в княжение сына Дмитрия Донского - Василия I.

Второй раз Ипатьевский монастырь временно спасает Московский княжеский дом в дни распри, возникшей между внуками Дмитрия Донского: Дмитрием Шемякой и Василием Темным. Сначала при посредничестве монахов Ипатьевского монастыря им удалось заключить мир. И монастырь даже получил немалые дары за этого. Но позже эти договоренности были нарушены, что в конечном счете, привело к трагедиям с сыновьями и внуками царицы Марии Ярославны - князьями Углицкими, а также и к насильственному постригу Соломонии Сабуровой, ставшей царицей не без участия династии Сабуровых, приближенной к царскому престолу дворецким Сабуровым Михаилом. Позже эти князья Углицкие оказались похороненными вместе с Александром Николаевичем Ярославовым «под Киликиевским крестом» церкви Дмитрия Прилуцкого, где, спустя годы, родители вымаливали рождение сына - будущего святителя Игнатия Брянчанинова, тоже имеющего отношение ко всей этой истории («Капелла Александра Невского и Сергиева пустынь: духовники и рыцари Русских цариц в Петербурге»)

Многие потомки Сабуровых, включая и Ярославовых, традиционно имели владения вблизи Ипатьевского монастыря в Костроме и даже подолгу жили там. В частности, близ Костромы было и имение Нероново Марии Михайловны Ярославовой - Черевиной, которой ( в стенах её спрятанной среди лесов усадьбы ) все чудился плач прародительницы рода, напоминавшей о забытых и неисполненных Ярославовыми обязательствах («Помни имя свое: Фантом Ярославовых и Черевиных в «Малой Третьяковке» усадьбы Нероново»).

При принятии пострига в Ипатьевском монастыре боярин Михаил Федорович Сабуров вложил в свой «семейный» Ипатьевский монастырь «сельцо Якольское» (Яковлевское) с деревнями на помин своей души и душ родителей, захоронения которых находятся в этом их родовом Некрополе. Родителями же Михаила Федоровича Сабурова были Федор Иванович Зернов (Сабур) и Бутурлина - дочь Ивана Андреевича Бутурли. Фамилию Яковлев имел и правитель канцелярии Троице -Сергиевской Лавры в Петербурге, в то время когда игуменом в ней был святитель Игнатий Брянчанинов. П.Яковлев вообще-то и приехал в пустынь вместе с И.Брянчаниновым, по его приглашению. Нельзя исключать того, что его фамилия Яковлев, имеет отношение к этому «Яковлевскому селу».

Хотя правильнее назвать село, вложенное Сабуровым, - Иаковлевское, потому что оно получило название от церкви святого апостола Иакова- брата Господня (XVв.). Вторая церковь этого села - «Ильи пророка» или «Ильинская церковь». «Она и сейчас отмечена особой благодатью: в 1995 году в ней мироточила икона св. блаженной Ксении Петербуржской, а в 2001 году над сводами ее окон чудесно проявились изображения крестов. Оба эти явления зарегистрированы в Костромской Епархии».

Не стала убирать из этого рассказа о Яковлевском сюжет о церкви «Ильи пророка», по той причине, что в истории рода Ярославовых упоминается одна очень необычная икона именно пророка Ильи. А иконы часто показывают путь к корням рода. Такая икона была у моей прабабушки Кузьминых Евдокии Ивановны ( в браке Голиковой), вместе с редкими тремя крестам для каждого из детей, которые очень рано остались сиротами. А в серьгах бабушки Александры Николаевны Ярославовой (урожденной Голиковой), одетых ей в раннем детстве, почему-то были многокаратные сапфиры, являющиеся камнем колена Иссахар. Могу предположить, что и женская линия предков моего отца имела отношение к этим самым местам, где особо почитали Илью Пророка.

Интересным для понимания и истории рода Сабуровых и истории Ипатьевского монастыря является тот факт, что похоронен Михаил был не в родовом Ипатьевском монастыре, а в московском Симоновом монастыре, влиятельным старцем которого он был.

В финале жизни Михаил Сабуров именовался иноком Мисаилом.

В 1460 году он был назван вторым, после архимандрита, «сидевшим у духовной». Его вдова Олёна Сабурова на поминание мужа пожертвовала Симонову монастырю земли Бежецкого Верха, к которым проявляли особый интерес православные монастыри. Сам же Симонов монастырь, о котором идет речь, был основан племянником пр. Сергия Радонежского вместе с Великим князем Дмитрием Донским и выполнял в то время функцию «государева богомольца».

В истории сохранился такой след об этом событии.

«Краевед Борис Фёдорович Купцов в своей книге «Весьегонск. Вехи истории» в главе «Грамота XV в. о селе Весь Ёгонская» пишет следующее: «Из «весьёгонской грамоты» узнаём, что село Егон-ское Весь (Городецкого стана Бежецкого Верха) принадлежало ранее светскому феодалу Михаилу Фёдоровичу Сабурову. После смерти М.Ф. Сабурова его жена Олёна «по своем муже по Михаиле, да и по себе, пожертвовала село Егонская Весь и село Козьмодемьянское (очевидно, нынешнее с. Чернецкое. - А.К.) с деревнями и пустошами Симонову монастырю. Только с селом Весь Егонская к монастырю отошли тогда деревни Перемут, Мышкино, Стрелицы, Большой Двор, Горка, Противье. Такой значительный вклад был по силам лишь крупному, родовитому барину. Вотчину села Весь Егонского боярин Михаил Сабуров мог получить, очевидно, в начале княжения Василия II в 1425-1430 гг., а дарение села монастырю произошло не ранее 1445 года» («Очерки по истории весьегонского края»).

Симонов монастырь, как уже сказано, проявлял какой-то особый интерес к этому селу Егонскому Бежецкого Верха, потому что оно упоминается и в жалованной грамоте князя Василия II Васильевича «архимандриту Симонова монастыря Геронтию на села Егонскую Весь и Кузьмодемьянское в Шипинской волости Бежецкого Верха».

Полагаю, что многое в этом интересе объясняет книга секретаря Союза Писателей Геннадия Иванова «Собор бежицких святых», которую я не столь давно упоминала в статье «Как МЫ возвращали Икону Николы Можайского и символы священной династии в Кремль». Более того, коль скоро, именно эти земли Бежецка связаны с поминанием Михаила Сабурова, то книга «Собор бежицких святых» для меня является частью этого поминания.

Бежецк один из древнейших городов Тверской губернии на реке Мологе. Под именем крепости Городецко он впервые упоминается в уставе новгородского князя Святослава о сборе дани в 1137г.

Учитывая то, что князья Ярославовы, относились к Святославичам Черниговской ветки, то их традиционные поселения близ Бежецка и Мологи, также как бояр и дворян Ярославовых, весьма интересны.

В Мологе жил боярин Тихон Михайлович Ярославов и рядом, в Шексне родился его сын дворянин Алексей Тихонович Ярославов. Тут же недалеко и селение Едома, в скасках которой в 1710 году упоминаются майор Яков Ярославов и драгун Дмитрий Ярославов. С историей Бежецка связана также судьба Анны Ахматововой, её мужа и сына Льва Гумилева («Гумилевы - Ахматова и Бежецкий край»). Ну и конечно, история семьи поэта Константина Батюшкова. Вотчина отца Константина Батюшкова - имение Даниловское также находилось рядом с Бежецким. А «Схема родства Константина Батюшкова и моей тезки в 18 веке Натальи Ярославовой» уже приводилась мною в статье «Константин Батюшков: «Ярославовы и священническая династия Соколовых, ярии - соколовяне и «Соколовский хор у Яра»

Во времена же близкие к эпохе Михаила Федоровича Сабурова Бежецк упоминается как место, где прятался Дмитрий Шемяка от будущего царя Василия II.

Сам Сабуров в это время был ещё на стороне Шемяки. Позже, как известно, Михаил Сабуров присягнет Василию II Tемному, когда привезет ему от Шемяки его полоненную мать.

В статье «Новгородско-Московские отношения и Бежецкий Верх в 15 веке» (А. С. Дворников) дается несколько иная версия того, как принадлежащее М.Ф.Сабурову село Весь Егопское было передано Симонову монастырю. Звучит она так:

«До 1447 г. землями в северной части Бежецкого Верха владел Михаил Федорович Сабуров, получивший боярство в конце княжения Василия I, т. е. до 1425 г. Село Весь Егопская, принадлежавшее М. Ф. Сабурову, находилось неподалеку от великокняжеского села Кесьмы. В 1447 г. Сабуров вложил Весь Егонскую в подмосковный Симонов монастырь. В старости М. Ф. Сабуров становится старцем Симонова монастыря Мисаилом Сабуровым, пользовавшимся большим влиянием в монастыре».

Принимая во внимание дату смерти М.Ф.Сабурова - 1464 год, можно предположить, что после передачи этих земель Симонову монастырю в первый раз, имело место какое-то их движение. Могла иметь место и та самая практика, которую описывает С.Дворников. Во времена феодальных войн князья «конкурировали», выдавая «жалованные грамоты» своим потенциальным сторонникам на одни и те же земли.

Таким образом, и после смерти Сабурова земли Бежецкого Верха каким -то образом контролировались его супругой Олёной.

Приняла ли Олёна Сабурова решение о захоронения Михаила Сабурова в Симоновом монастыре самостоятельно или это было его личное завещание - не известно. Быть может, решение принималось на основе «Родовых принципов погребения», но в таком случае в Симоновом монастыре должен был быть похоронен кто-то из его близких родственников: жена или дети.

Матерью Федора Сабурова была урожденная Бутурлина - дочь Ивана Андреевича (Кобылы ?. Н.А.Баскаков полагает, что Бутурлины выехали из Орды к Ивану Калите в 1337 году, а их фамилия образована от тюркского бутурля «беспокойный человек»).

Однако в Кормовой книге Симонова монастыря есть специальная оговорка о том, что изначально этот монастырь считался родовой обителью Мстиславских, где и возник их «семейный» некрополь, и «вплоть до начала XVII в. отсутствуют данные о связях между Симоновым монастырем и родом Бутурлиных». Таким образом, скорее, это Бутурлины были похоронены в Симоновом монастыре вслед за Михаилом Сабуровым, а не наоборот. Да и из Сабуровых это первое захоронение.

Сабуров умер в 60-х годах XY века. В те годы многим видным боярам приходилось немало побороться за право быть похороненными в Симоновом монастыре. Вероятно, место его захоронения определено ещё и тем, что Михаил Сабуров был дворецким царя Ивана III.

И Симонов монастырь в те годы был, похоже, престижнее Ипатьевского монастыря.

Согласно «Книге царских, великокняжеских и боярских вкладов в Симонов монастырь»:

«В Симоновом монастыре поминали членов царского, великокняжеского родов и родов удельных князей, с соблюдением принципа иерархии. Основы такого родового поминания были заложены еще при великом князе Дмитрии Ивановиче Донском, духовником которого являлся основатель Симонова монастыря прп. Феодор.

Покровительство великих князей Симонову монастырю имело династический и государственный подтексты. Особое значение монастыря для правящей династии подчеркивалось тем, что дважды в год, 3 октября и 23 мая, в нем совершалось поминовение князей Московского дома, начиная с основателя династии - московского князя Даниила Александровича.

В ряду поминаемых под 23 мая последними указаны великая княгиня Соломонида (Сабурова), в иночестве София († после 1525 г.), удельный князь Василий Иванович

Шемячич († 1529 г.), сын угличского князя Дмитрий Андреевич († после 1540 г.).»

В Симоновом монастыре наряду с дворецким Михаилом Федоровичем Сабуровым и царицей Соломонией Юрьевной Сабуровой поминали также её родного брата боярина Богдана Юрьевича Сабурова (Л. 40), с его супругой Ксенией Сабуровой (Л.40).

И что интересно, среди поминаемых - потомок М.Ф.Сабурова -

«Ярославов-Оболенский Александр Иванович, князь, опальный, погиб в опричнину ( Л. 11 об.)»

Я думаю, дело тут не только в том, что «Симонов монастырь являлся одним из главных центров поминания казненных в опале. Наибольшее количество вкладов по опальным приходится на 1582-1584 гг.», т.е. на времена опричнины.

Определяющим фактором в поминании Александра Ярославова-Оболенского было все-таки родство с Сабуровыми.

Учитывая, что в Симоновом монастыре поминали всех князей Московского княжеского дома, логично и упоминание в «Кормовой книге» великой княгини Марии Ярославны, дочери князя Малоярославского Ярослава Владимировича, супруги великого князя Московского Василия II Васильевича, Марфы, инокини (Л. 80).

Мне же интересно обратить внимание на поминание Марии Ярославны, в связи с темой открытой в статьях «Ярославны - Ярославовы и Романовны - Романовы». В частности, в связи с её «патронажем» городов Ростов и Романово Борисоглебского уезда Ярославской губернии.

Наряду со сделанными выше акцентами, в кормовой книге Симонова монастыря есть ещё одна фигура, знавшая тайну Соломонии Сабуровой и, можно сказать, тайну коварного отстранения от власти всего дома Рюриков.

Я веду речь вот об этом упоминании:

«Дали по Менъшем по Путятине 161 сто рублев, а привез их Гурей, священник благовещенский. Поминати его во вседневном списке и в сенадице, доколи и монастырь стоит Пречистые Богородицы, а из списка не выгладити».

Дело в том, что никого из других Пятят и Путятиных в этом Симоновом монастыре не поминали.

Но именно Меньшой Путята имеет самое прямое отношение к истории с Соломонией Сабуровой, т.к. дьяк Путята входил в «спецкомиссию» по проверке слухов о «беременной монахине». Т.е. он мог знать тайну сына Соломонии Сабуровой, мог даже передавать её по наследству другим Путятам. И существует мнение, что Пятята Меньшой помог Соломее спрятать сына. («Майор Путин - Платов и дворянин Путятин: Хранители тайны Куде-Яра по поручению Андропова?»).

В таком случае, вполне понятно, по какой причине именно Путяту Меньшего поминают в Симоновом монастыре Рюриков, где последними хоронили опальных Рюриковичей князей.

Если Путята спас последнюю «царскую ветку Рюриков», то этот факт его поминания в Симоновом монастыре вполне объясним.

В исследовании А.Никитина «Соломония Сабурова и второй брак Василия III» на этот счет есть следующее упоминание:

«Нам неизвестен доклад комиссии из доверенных дьяков, однако он был безусловно благоприятен для бывшей великой княгини, которая была отправлена в патронируемый ею Покровский монастырь в Суздале, подальше от Глинских и митрополита Даниила, после чего 7 мая 1526 г. монастырь получил в подарок село Павловское Суздальского уезда, а 19 сентября того же года уже сама Соломония/Софья - село Вышеславское, которое можно рассматривать в качестве традиционного подарка великого князя своей супруге после рождения наследника. Подтверждением именно такого истолкования дара может служить построенная Василием III спустя год, в апреле 1527 г., наряду с двумя другими каменными церквами (в Кремле и на Арбате), у Фроловских (Покровских) ворот обетная церковь во имя св. мученика Георгия, сразу заставляющая вспомнить такую же обетную (и поставленную тоже через год после рождения первенца у Елены Глинской) деревянную церковь на Старом Ваганькове. По отношению к Соломонии/Софье так могло быть только в том случае, если ребенок действительно существовал, родился в нужные сроки и был признан Василием за своего сына».

Автор книги «Соломония Сабурова и второй брак Василия III» обращает внимание также ещё на два удивительных поминания некого Юрия Васильевича (Георгия Васильевича), которого исследователи определяют, с высокой вероятностью, как сына Соломонии Сабуровой.

Для меня в этой истории важны названия этих монастырей, поскольку и к тому, и к другому имели отношение Ярославовы. Речь идет о следующих монастырях:

Кирилло-Белозерский монастырь, Сказание о котором писал Паисий Ярославов «по заказу» царицы Марии Ярославны.

Ростовский Борисоглебский монастырь. При том, что в Ростове, у архиепископа Ростовского Иоасафа в 1489 году жили старцы Паисий Ярославов и Нил Сорский. Позже здесь были имения Ярославовых. А уже перед революцией маленький набожный мальчик Борис Ярославов прислуживал митрополиту Ярославскому и Ростовскому Агафангелу (Преображенскому) и, по сути, последнему Патриаршему местоблюстителю.

Даты поминания Юрия Васильевича 22 апреля и 1 января.

Автор высказывает свою гипотезу о выборе даты 22 апреля, связывая её с именем Георгий.

Однако 22 апреля - известная Богородичная дата, почитаемая «охранителями рода Божией матери» и сама дата является ещё одним указанием на то, что мы имеем дело с «отраслью» этого рода («Перевернутые пятиконечные звезды Франции и России, как знаки «особого рода Божией матери»)

Итак приведу эти данные о поминании Юрия Васильевича

Вкладная книга ростовского Борисоглебского монастыря

«Здесь уместно вспомнить обнаруженную Г.Л.Григорьевым запись во Вкладной книге ростовского Борисоглебского монастыря, что «по князе Юрье Васильевиче память априля в 22 день панахида пети и обедни служити собором, докуды и монастырь стоит»65. Как справедливо заметил в своей работе автор, хотя поминаемый указан в числе членов великокняжеского дома, подобная календарная дата никоим образом не может быть связана с памятью о Юрии Васильевиче, брате Ивана IV, поэтому можно думать, что перед нами первое достоверное упоминание о дне смерти сына Соломонии. Мне представляется, что здесь указан канун его именин, - единственная дата, которая с наибольшей вероятностью может быть отнесена именно к сыну Соломонии и могла быть известна современникам».

Кормовая книга Кирилло-Белозерского монастыря

«В одном списке Кормовой книги Кирилло-Белозерского монастыря Императорский Публичной библиотеки, находящемся в сборнике XVI-XVII вв., имеется следующая запись: «Месяца генваря въ 1 день по князе Юрье Ивановиче да по князе Юрье Васильевиче, да по князе Ондрие Ивановиче (старицком. - А.Н.), да по княгине его Ефро-синие, во иноцехъ Евдокея, да по сыне по ихъ по князе Володимере Овдриевиче, да по княгине его по Евдокие, да по сыне по его по князе Василье, да по дву дочерехъ его по Евдокие да по Марье…». Список поминаемых здесь лиц оказывается весьма специфичен - это два брата Василия III, жертвы властолюбия Елены Глинской, и весь род старицкого князя, погибший от руки Ивана IV. «Юрий Васильевич», поставленный между братьями Василия III, т.е. как бы приравненный к ним, никоим образом не может быть сыном Елены Глинской и, наоборот, с наибольшим вероятием может рассматриваться в качестве сына Соломонии…»

Вот такая история с одной из самых таинственных веток потомков Мурзы Чета от Соломонии Сабуровой - Сверчковой.

Именно так полностью звучала её фамилия.

И такую же фамилию Сверчкова, спустя три столетия, носила Александра Ивановна Ярославова, дочь Ивана Михайловича Ярославова

Её супругом был майор Николай Федорович Сверчков. Похоронена же Александры Ивановна Ярославова - Сверчкова в с.Благовещенье рядом с родовым имением Ярославовых - Борисово (недалеко от Рыбинска).

Среди владельцев имения Борисово в разное время были Егор Алексеевич Ярославов,

Михаил Иванович Ярославов,

Иван Михайлович Ярославов с супругой Ольгой Николаевной Ярославовой, вдова генеральша Катерина Александровна Ярославова, генеральша Вера Ивановна Кладищева (Ярославова),

майорша Александра Ивановна Сверчкова (Ярославова),

и статский советник (кавалер?) Алексей Тихонович Ярославов.

Не могу утверждать, что Благовещенский священник Гурей сделавший вклад на поминание Меньшого Путяты был из этих мест, но совпадение по названиям имеет место.

Сохранились фотографии мраморных надгробий захоронений Александры Ивановны Ярославовой - Сверчковой и её родной сестры Веры Ивановны Ярославовой - Кладищевой.

Не менее удивительна история «воссоединения родов» Михаила Черниговского и погибшего вместе с ним в Орде боярина святого Федора, спустя многие столетия после этого, имеющая отношение к Ипатьевскому монастырю

Эта история была описана в статье «Потомки святых Михаила Черниговского и Федора: Ярославовы и Зузины в масонском Ярославле 18 века»

И касается она также Ипатьевского монастыря.

В ней рассказывается о том, как встречали императрицу Екатерину потомки Святых в лице Зузиных и Анны Михайловны Ярославовой.

«Отец А.Р.Зузина - премьер-майор Родион Григорьевич Зузин, в мае 1767 г. возглавлял депутацию наиболее уважаемых горожан, направленных в Ярославль для встречи Екатерины II. Он сопровождал императрицу в поездке от Ярославля до Костромы и был одним из организаторов торжеств по случаю её прибытия, он держал речь… И даже вел «Журнал о высочайшем путешествии императрицы Екатерины II от Ярославля до Костромы». Старший сын Александр (наш герой), в ту пору поручик; на праздничном обеде в Ипатьевском монастыре он выполнял почетные обязанности «официанта для принятия тарелок» за столом императрицы… Среди «восьми дам», «отобранных для услуг её величества» (они стояли за столом императрицы во время обеда, данного костромским дворянством в Ипатьевском монастыре) названа и Анна Зузина (Ярославова)…».

Как я уже обращала внимание в вышеназванной статье:

«Это конечно, «замечательно», когда Анна Ярославова - потомок основателя Ипатьевского монастыря Захарии, стоит за спиной немецкой принцессы Софьи Фредерики Августы Анхальт-Цербстской, а по-русски Екатерины II.

Но тут ещё надо подумать, по родовитости, кто и за чьей спиной должен был стоять…

Почему я ставлю так вопрос ?

Ну например по тому, что его так ставили сами Сабуровы и правда была на их стороне.

«Простейший случай местнического спора представляет древнейшее из дошедших до нас местнических дел - спор В. Ф. Сабурова с Г. П. Заболоцким на великокняжеском пиру Иоанна III. Заболоцкий не согласился сесть за столом ниже Сабурова. Тогда Сабуров бил челом государю, основывая своё старшинство на том, что отец его, Фёдор Сабуров, был выше отца Заболоцкого. Притязание Сабурова на старшинство было признано основательным, и бояре выдали ему правую грамоту на Заболоцкого.

Но государь не мог возвысить какой-либо род пожалованием княжеского титула или другим наследственным отличием. Назначение лица на высшую должность, получение им звания ближнего боярина не изменяло местнического отношения сановника и его родичей к другим знатным фамилиям. Высокая должность и высокий чин не делали более родовитыми ни лицо, пожалованное этим чином, ни его потомков и родственников: «За службу жалует государь поместьем и деньгами, но не отечеством». Должность и чин, пожалование государя, сами по себе ничего не значили в местническом счёте («Другая история Московского царства» Калюжный Д., Кеслер Я.)

Как видим, позиции Сабуровых были сильны, но и интриги против них имели не меньшую силу.

Пострижена в монастырь в 1572 голу году под именем Александры, как считается, из-за бездетности, ещё одна царица Сабурова (Евдокия). Как и бывшую великую княгиню, её младшую родственницу ссылают в Покровский монастырь города Суздаля.

«Предполагают, что вскоре после свадьбы невестка по какой-то причине стала неугодна свекру, царю Ивану, и он приказал её сослать, несмотря на то, что сам царевич жену любил. «Нить, связывавшая Сабуровых и Годуновых с царской семьей, оборвалась, после чего Борис Годунов, приложив усилия, обручил с другим сыном Грозного, царевичем Фёдором, свою сестру Ирину…».

Потом, после Годунова была Смута … Потом в кельях Ипатьевского монастыря, построенных в 1583 году, с осени 1612 года жили юный Михаил Романов со своей матерью монахиней Марфой.

13 марта 1613 года в монастырь прибыло посольство Земского собора, избравшего 16-летнего Михаила царём, во главе с архиепископом рязанским Феодоритом, келарём Троице-Сергиева монастыря Авраамием Палицыным и боярином Фёдором Ивановичем Шереметевым. 14 марта 1613 года в Троицком соборе Ипатьевского монастыря был совершён торжественный обряд призвания на царство Михаила Романова…

Уверена, что вся эта история не обошлась без посредничества в переговорах монахов Ипатьевского монастыря. На это указывает опыт аналогичных переговоров «о царстве», имевших место в этом же Ипатьевском монастыре в годы борьбы за московский княжеский трон между Василием Косым, Дмитрием Шемякой и Василием Темным. В таком случае, Романовы должны были принять на себя обязательства, известные монахам Ипатьевского монастыря, прежде чем были «помазаны на царство».

Похоже, обязательства те давние Романовы не исполнили, на что указывают дальнейшие события, завершившиеся, через те же самые 300 лет, в Ипатьевском доме.

Но вместо этого они «присвоили» себе сам Ипатьевский монастырь…

История Царственных паломничеств Романовых, а также того, как они отмечали в семейной обители Сабуровых и Годуновых «Трехсотлетие Дома Романовых» описана в статьях о «Свято-Троицком Ипатьевском монастыре»… www.kip.net.ru

Интересные эти Романовы… Похоже они так и не поняли того, что произошло в Ипатьевском доме…

Так и не смогли вникнуть в тайну Костромских земель…

Все материалы раздела «Внимание! Угрозы и тенденции»

Реклама


© Авторские права на идею сайта, концепцию сайта, рубрики сайта, содержание материалов сайта (за исключением материалов внешних авторов) принадлежат Наталье Ярославовой-Оболенской.

Создание сайта — ЭЛКОС